Wednesday, January 13, 2016

И СНОВА ПРИЗРАК ОПЕРЫ.

Я и не думала, что после двадцати лет знакомства с Призраком Оперы (я имею в виду именно мюзикл Ллойд Уэббера и именно классическую его сценографию, так как модифицированные постановки не хочу даже видеть) я еще могу узреть на сцене что-то новое для себя. И однако, в Москве меня ждал сюрприз в лице Андрея Школдыченко.

Это было мое четвертое посещение Призрака оперы live, причем впервые билеты брались «под люстру». Как-то уже несолидно для поклонницы сего произведения с таким стажем до сих пор ни разу не испытать это предвкушение падения многокилограммогого реквизита на голову… Мама моей спутницы, правда, несколько напряглась, когда ей объяснили, что ее дочь едет в Москву и тратится на билет первой категории с такой сомнительной целью, но по размышлении решила: Погибать, так вместе. Поскольку особого выбора по части дат у нас не было, билеты были куплены задолго заранее, и потом я время от времени справлялась, кто будет играть. Из трех моих предыдущих просмотров Призрака, по-настоящему впечатлил меня только Эрл Карпентер в Лондоне. Матиас Эденборн в Германии вызвал сонливость, а Иван Ожогин был хорош визуально и вокально, но не оставил по себе неизгладимых воспоминаний, не заметила я и каких-либо особых приемов, присущих именно ему (если не поминать комичную разницу в росте между Призраком и его дублером).

Однако Ожогин в наш день был занят в другом месте, а у Дмитрия Ермака в плане стоял почему-то дневной спектакль. Поэтому у меня уже заранее теплилась надежда на Андрея – я действительно хотела его посмотреть, а поскольку обычно он играет маленькие роли и заменяет Призрака лишь внезапно по несчастному (или счастливому) случаю, вероятность застать его была крайне мала. Вернее, зависела от чистой удачи. И, услышав более низкие, хрипловатые ноты в голосе Призрака, я сразу поняла, что удача нам улыбнулась, и не только мою спутницу – тоже фаната Призрака с многолетним стажем, - посетившую спектакль впервые, ждет некий новый опыт.

Остальной каст я весь уже видела. Кажется (потому что я не заметила в МДМ никакой возможности узнать, кто, собственно, сегодня играет, в программки распечатка не вкладывалась и нигде никакого такого списка я не заметила. Ну что им, чернил жалко?). Так что на Призраке и сосредоточилась. 

Мне показалось, что высокие ноты в Музыке ночи у Школдыченко слабоваты, но мне сразу понравились его руки и жесты, а после уже и к голосу не было никаких претензий, и эта мужественная хрипловатость оказывалась более чем кстати, когда Призрак рычал в ярости или рявкал люстре свое фирменное Давай!!!

Что касается той самой люстры, сидели мы даже слишком близко (в четвертом ряду), она оказалась у нас слегка за спинами, впрочем, притом как высоко и медленно она плывет, никакого эффекта и не было. Заодно потерялся эффект от моей любимой сцены – Призрака на «Ангеле», так как «Ангел» висел прямо над нами, и его мощное скольжение вверх не ощущалось, как должно. А ведь, как мне представляется, это одна из сцен, наиболее трудных физически для актера – для этого взлета нужно иметь железные нервы. В остальном, мое место в четвертом ряду у прохода было идеальным – я сидела по центру, мне не мешали ни высокий край сцены, ни дым, заволакивающий первые ряды, и никто не застил мне обзор (с моим ростом и везением я обычно не рискую садиться даже во второй ряд).

В антракте смотрели сувениры. Появление нормальной программки (к которой даже прилагался значок) – несомненный прогресс по сравнению с предыдущим годом, когда предлагался только буклет с немецкими фотографиями. Любителя кукол во мне удивили (чтобы не сказать больше) странные фигурки в коробочках по качеству на уровне школьного кружка «умелые руки» и еще больше – цена этих жалобных монстриков.

В сцене Маскарада я с удивлением обнаружила незнакомого мне до сих пор персонажа – малосимпатичного толстого Вакха синего цвета. Его трудно не заметить – он очень бросается в глаза большим синим пятном среди общей пестроты. Любопытно, я не заметила сходного по фактуре клоуна, которого обычно играет Школдыченко – наверно, Вакха изображал свинг с собственным костюмом? Или это у Андрея почему-то теперь такой костюм?!

Во втором акте Призрак Школдыченко мне нравился все больше и больше, и так мы добрались до ключевого момента. Еще раз хочется упомянуть – мне очень нравится то, что Призрак в нашей версии сам надевает Кристине на палец кольцо, как бы силой, потому что с ее стороны жадными пальчиками нацеплять кольцо, прежде чем сорвать с него маску, — уж слишком цинично. Грим за год лучше не стал – обилие красно-черных тонов мне напомнило палехскую роспись. Чем дешевле грим Призрака, тем он ярче и жизнерадостней. Зато радует, что с волосами у нас не перебарщивают, и они не стоят странным ирокезом, как во многих постановках…

Итак, финальная сцена была отыграна прекрасно, Кристина целует Призрака, тот трясущимися руками отталкивает ее, и отбегает на авансцену, ища пространства для разрывающих грудь эмоций… Для меня этот момент всегда самый сомнительный в пьесе. Почему он их, собственно, отпустил? В оригинальном сюжете не час и не день прошел, было время обдумать и взвесить, но вот так, когда события разворачиваются стремительно, и подразумевается, что Кристина целует Призрака не ради спасения Рауля, а по собственной инициативе, и Призрак вроде как должен это понимать (моя личная версия: целуя Призрака во второй раз, Кристина лапает его по больной щеке, по живому мясу, и он понимает, что любовь – это чертовски больно, ну вас на фиг). В общем, редко когда для меня этот момент бывает сыгран убедительно. А Андрей прошел перед залом, помахивая пальцем с выражением на лице: Щас… дайте мне это все осмыслить. А когда Призрак пережигал веревку, и Кристина рвалась на помощь Раулю, и его жест явно говорил: Погоди ты, не пищи, смотри, что будет! В зале стоял хохот. И однако все это выглядело очень верным и обоснованным психологически. Школдыченко по ходу всей пьесы был исключительно психованным Призраком, и создалось впечатление, что поцелуй Кристины словно вернул его реальности, и он постепенно, у нас на глазах, выплывает из тумана безумия, осознает, что натворил, и просто стремится исправить что возможно. Не очень романтично, возможно, зато менее мелодраматично. Я никогда и не верила в большую любовь Призрака к Кристине – ему нужна была живая кукла, красивый предмет обстановки и защита от одиночества. О любви, собственно, он начинает говорить только, когда все уже кончилось. И оставил этот финал впечатление конца не особо трагичного. Во всяком случае, этот Призрак вряд ли исчез, чтобы покинуть этот мир. Скорее, займется изобретательством и никогда в жизни не прикоснется к музыкальным инструментам — в Love never dies для него я тоже не верю.


Не скажу, что это подход правильный, но для разнообразия интересный и реалистичный.  

No comments:

Post a Comment