TIME OF THEIR LIVES

Середина января. Берлин. Дово льно морозно, но не слишком, нормальная зимняя погода. Унтер ден Линден и все близлежащие улицы в раскопках, куда ни посмотришь – строительные краны, гулять радости мало. В пять часов уже кромешная темень, не нарадуюсь, что Питер живет по летнему времени. 

Знаменитый Фридрихштадтпаласт – днем это тускло-серый безликий ящик – оживает, когда спускается вечер, и сияет яркими афишами и ядовито розовой световой окантовкой окон. Афиш сегодняшнего концерта нет ни на здании, ни поблизости – это Гастшпиль, гостевой концерт, втиснутый вне постоянного репертуара, в выходной день дворца. Однако, зал полон, и настрой публики исключительный: выступает звездный дуэт немецкоязычного мюзиклового театра, Пия Даус и Уве Крёгер, артисты, которых в Берлине хорошо знают и любят. И которые хорошо знают и любят Берлин – они много здесь выступали, а Крёгер  здесь учился в далекие 80-е годы, разумеется, тогда еще на западной стороне. С тех пор прошло 25 лет, с начала двух блестящих карьер – хороший повод для совместного «юбилейного» тура по Австрии и Германии. Этот тур начался накануне в Колоссеум-театре Эссена (где десять лет назад оба блистали в первой немецкой постановке Элизабет) и завершится в мае в Вене, где двадцать лет назад та же Элизабет сделала обоих звездами.

Под звуки увертюры-попурри из песен из наиболее популярных мюзиклов Ллойд-Веббера – Суперзвезды, Кошек, Старлайта, Эвиты, Призрака, Сансета – мне пришло в голову, а ведь правда, каждый из этих мюзиклов имеет отношение к кому-то из выступающих, если не к обоим сразу. Так же как и многие другие популярные во всем мире мюзиклы – те же Отверженные или Мисс Сайгон, или, например, … и оркестр Хервига Кратцера, постоянно сопровождающий обоих исполнителей на концертах, заиграл таинственное, щекочущее нервы начало Willkommen, Bienvenu, Welcome с ощущением, что кто-то приближается такой мягкой, неторопливой, крадущейся походкой… но на сцене было пусто, и торопливо завертевшись, мы обнаружили нашего неизменного МС в центральном проходе. После его приветствия и многообещающих заверений: «Hier bei uns ist das Leben wunderschööööön!» вышла Пия с «Кабаре», после чего последовала обкатанная ими много лет назад на концертах «Nobody’s Side», а затем – долгий марафон, череда сольных номеров. Артисты явно получали массу удовольствия, и это место, и эти песни явно означали для них множество теплых и ностальгических воспоминаний – яркое и прекрасное прошлое. И у порядочной части публики, надо думать.

Отверженные. Мюзикл, который значит особенно много для обоих. «Штерн». Уве, идеально прямой, в полном осознании того, что на нем должен быть мундир, обращается к звездам – собратьям по службе – с мечтательной и печальной улыбкой, и звезды отражаются у него в глазах (вспомнить Кроу и прослезиться). Пия поет соло Фантины – она была Фантиной, когда познакомилась в Амстердаме с Крёгером-Анжольрасом, когда были они совсем молодыми, неопытными актерами, на которых не задерживались камеры бутлегеров ;). Именно «Отверженные» положили начало этому дуэту, который впоследствии открыл первую страницу истории национального немецкоязычного мюзикла.

Три мушкетера. Молитва Ришельё и соло Миледи «Я вернулась». Здесь в Берлине они встретились в своем единственном совместном спектакле помимо «Элизабет».

Totale Finsternis. Каждый раз, когда я это наблюдаю, мне приходит в голову, что из Уве получился бы замечательный (и уж точно очень неординарный) Кролок, если бы не полное внешнее несовпадение с персонажем. Пия, в начале концерта равнодушно отвергавшая активные ухажвания и признания в любви со стороны партнера, после вампирского поцелуя дивно разыграла внезапное потрясение, страх, осознание, в какую бездну ее тянет, и молча убежала со сцены. Проводив ее долгим вожделеющим взглядом Уве – очень уместно - принялся читать классическую лекцию ван Хельсинга – Nosferatu. В пару к «Дракуле» Пия исполниля заглавное соло из «Ребекки» (о том, кто, собственно, создал образ Максима, неловко промолчали).

Завершился первый акт первой фрагментом Музыки ночи и Призраком Оперы – кажется, ни разу еще не звучало Увино: «Sing My Angel Sing!» настолько прочувствованно и мощно.

Бульвар Сансет – блестящие Джо Гиллис и Норма, хотя они исполняли эти роли в разных театрах.

All that Jazz – в «Чикаго» Пия выступала на Бродвее. В пару ей Крёгер исполнил единственный немюзикловый и единственный новый для слушателей номер концерта – Skyfall, прибавив его к своей коллекции песен джеймсбондовской франшизы.

Хайлайтом концерта стал непривычный для немецкой публики «Эдельвайсс», который они исполнили дуэтом, причем, если Уве уже года два из кожаных альпийских шорт можно сказать не вылезает, то Пия, к всеобщему удивлению, тоже явилась в дирндле – национальном тирольском женском костюме. Уве в который раз уже рассказал историю о том, как он попал в этот мюзикл – как знать не знал, что это такое, и впервые услышал «Эдельвайсс» в азиатском караоке-баре, и как неоправданно плохо знакомо немецкоязычное население с этим сюжетом. Но не упустил и случая проехаться по американцам, отметив, что в фильме семейство фон Трапп жизнерадостно переходит пешком через горы из Зальцбурга… в Швейцарию! :) А ведь верно, раньше и в голову не приходило… Интересно, сколько они туда шли? :) Рассказал Уве и о том, как мэр Нью-Йорка встречал австрийскую делегацию «Эдельвайссом», в полной уверенности, что это австрийский национальный гимн.  

Песня исполнялась и соло, и дуэтом, и на немецком, и на английском, но несмотря на чудные аутентичные костюмы, концовка получилась смазанной и не было того потрясающего впечатления, как от исполнения этого же номера летом в Фюссене, когда Уве пел один и гораздо более проникновенно.

Завершился концерт блоком из Элизабет – самый дорогой для себя спектакль оставили на сладкое. Когда Уве спрашивают о любимой роли, он не задумываясь называет «дер Тода»: «Это же мое дитя (Mein Kind)!» Во время последнего дуэта у Пии случилось два подряд конфуза: от нее отвалилось нечто большое и серебристое (укаршение активно рекламируемой ею фирмы), а потом еще и что-то случилось с туфлей, так что Пия поспешила ухромать со сцены.

Но зрителей ожидало еще целое дополнительное представление da Capo, артистов много раз вызывали на сцену, отдача была потрясающая. Как мне сказали, накануне, на первом концерте тура, такого настроения в зале не было. Не зря, в очередной раз выйдя из-за кулис, Крёгер взревел: «Я ЛЮБЛЮ БЕРЛИН!»

Были там моменты общего погружения в воспоминания: в конце Time of my Life, Уве и Пия без всякой связи с песней замирают обнявшись и оба одинаково опускают глаза, явно охваченные одним и тем же наплывом нежности и ностальгии; непередаваемое выражение в глазах Крёгера, когда он поднимает Пию на руки в финальном номере Элизабет:  Она – моя! и уносит прочь. Der Schleier fällt в завершение концерта публика восприняла как дорогой подарок.

Надо признать, рядом с Пией голос Уве звучал напряженно, но все-таки гораздо лучше, чем два года назад - во время перерыва в мюзикловой карьере. 

Было и много веселья и спонтанных шуток. Был момент, когда Уве принес для Пии букет несколько пожухших роз – надо думать из реквизита, и тут же нашелся: «Это… от вчерашнего концерта остались, я их в холодильнике держал… не очень помогло»

Раздавая благодарности, Крёгер упомянул, что все костюмы подготовила фирма Андреи Бошан, в которой он является партнером, и Пия ревниво вклинилась: «Дирндль – моей мамы!», Уве ей это не спустил, и когда настала очередь Пии рекламировать драгоценности Ювелан, не преминул заметить как бы между прочим: «Это которое свалилось?»

Последний Time of my life утонул в перепутанных строках и всеобщем хохоте, когда актеры обнаружили, что слова песни уж слишком соответствуют им самим и нынешнему моменту. Впрочем, публика явно имела в виду то же самое:

You’re the one thing I can’t get enough of!